Осетинские башни. Мои дороги

Мое детство и отрочество прошли в Северной Осетии, поэтому я был рад возможности съездить туда с экскурсией. Да и программа предлагалась интересная: Куртатинское ущелье, Фиагдонская котловина, Даргавс - это места, где сохранились святыни и памятники истории Северного Кавказа.

Знакомство с достопримечательностями Осетии начали с осмотра Огромного монумента Уастырджи над Ардоном. Уастырджи - это осетинское воплощение Святого Геоpгия Победоносца.

Северная Осетия-Алания - единственная республика Северного Кавказа, большинство населения которой исповедуют Православие. И покровитель Осетии - Святой Георгий Победоносец, В республике огромное количество святилищ, часовен, церквей посвященных этому святому, мест, где он совершал свои деяния. Как говорят, осетины ни одно дело не начинают без молитвы Святому Георгию.
Кавказ у меня всегда ассоциируется с древними крепостями и родовыми башнями. И я где-то прочитал, что в горах Северной Осетии сохранилось наибольшее число этих сооружений. В том числе, в Куртатинском ущелье, наиболее известном своими историческими и архитектурными осетинскими памятниками.
Первая остановка в Куртатинском ушелье - у моста напротив аула Дзивгис.

В центре селения, состоящего из нескольких современных сельских домов - развалины башни, А над селением…
У меня дух захватило - к отвесным стенам ущелья прилепилась неприступная крепость! Она выглядела как естественное продолжение скал, поэтому сразу её заметить было непросто и, надо отдать должное, наш экскурсовод обыграл представление этого древнего памятника мастерски: рассказав, что в окрестностях аула немало христианских и языческих святилищ, он просто сказал - Посмотрите на скалу над селением…. Всех сковал мимолетный столбняк, после чего показалось, что все одновременно выдохнули и рванули к скале.

По преданию, Дзивгисские крепостные сооружения преградили дорогу в Куртатинское ущелье персидскому шаху Аббасу в XVI веке, который двигался из Закавказья.
Дзивгисская пещерная крепость — одно из наиболее мощных фортификационных сооружений не только Осетии, но и Кавказа. Крепость состоит из шести построек, пристроенных к входам естественных пещер, располагающихся на различных высотах. Основное укрепление отличается большими размерами и располагается на нижнем уровне, доступ в него возможен по выложенной из камня лестнице. В остальные крепостные постройки имелся проход из соседних по высеченным в скалах тропкам и навесным лестницам, убиравшимся в случае необходимости. Поэтому в ходе боя сообщения между укреплениями было невозможно, и каждое из них было самостоятельным, автономным очагом обороны. Функцией этих небольших укреплений, устроенных на высоте 10-20 м и вмещавших до десятка воинов, было фланговое прикрытие основного. Дзивгисская крепость была серьёзно повреждена во время одной из карательных экспедиций русских царских войск.
Здесь же в селении расположен Дзивгисы дзуар (Дзивгисы Уастырджы) - христианский храм ХIII-ХV вв. Святого Георгия, склеповые могильники.
Дзивгис - первое село со стороны равнины, расположенное в Верхне-Фиагдонской котловине , которая издавна является центром Куртатинского ущелья. И, отъехав от села, я от окна уже не отрывался: снежные вершины Большого Кавказа, серо-желтые скалы и зеленые склоны котловины, повсюду осетинские башни и руины крепостей - величие увиденного завораживало!
И даже естественный фон экскурсионного микроавтобуса не отвлекал.
Котловина Верхнего Фиагдона - это мир башен. Они были всюду: и в покинутых аулах на склонах котловины, и в жилых придорожных дворах.
Было заметно, что некоторые башни восстанавливаются.

Начало башенного строительства относят к раннему средневековью - к временам аланской эпохи. Возможно, даже к более раннему периоду. Типичный же стиль кавказской осетинской башни с характерными чертами сложился в позднее средневековье, приблизительно в XVII-XVIII вв.
Башни строились как оборонительное, боевое, а нередко и жилое строение. Помимо чисто военного значения при набегах захватчиков, многие башни в Северной Осетии появились как средство защиты от кровной мести.
Родовые башни почитались как святыни, потому что они считались местом обитания святого духа. Родовые башни были оплотом и гарантом целостности и продолжительности рода, фамилии. Роль башен в Осетии была настолько важной, что со временем они стали объектами культа.

За горняцким поселком Верхний Фиагдон (рудники сейчас закрыты) завершается строительство Аланского Свято-Успенского мужского монастыря на месте церкви 19 века. Монастырские постройки стилизованы под традиционную византийскую архитектуру и вплотную примыкают к руинам средневековых осетинских строений.

На этом наш беглый осмотр долины Верхнего Фиагдона завершился. Хотелось бы больше посмотреть, добраться к руинам брошенных селений, но — не объять необъятное.... У нас еще впереди Даргавс и его легендарный Город Мертвых!

Дорога из Куртатинского ущелья в долину Гизельдона, в которой расположился аул Даргавс для нас, жителей равнин, преподнесла немало острых ощущений и заставляла намертво вцепиться в ручки кресла!

Селение Даргавс достаточно большое, но постоянное население практически отсутствует. Это связано со сходом ледника Колка в сентябре 2002 года, который разрушил ведущую в село дорогу, и Даргавс остался без связи с внешним миром.

Даргавс известен боевыми башнями и «городом мёртвых».

Даргавский некрополь самый большой на Северном Кавказе (95 наземных и полуназемных склепов). Его иногда сравнивают с долиной фараонов в Египте.
Создание «города мёртвых» некоторые специалисты связывают со страшной эпидемией чумы, тогда население Осетии сократилось с 200 тысяч до 16 тысяч человек. Но исследования показывают, что некрополь функционировал с IX по XVIII век.

Необычные архитектурные формы в бедное средневековье порождали самые необычные предположения о создателях некрополя. Называли монголов, ногайцев, аборигенов - кобанцев. Но сейчас считается установленным, что первостроители - аланы, предки осетин. Археологические находки подтверждают, что уже с VI века эти места были плотно заселены аланами. Но это не устранило многих загадок. Удивителен тот факт, что зачастую умерших клали в небольшие ладьи, что не встречается ни у одного другого народа Кавказа, иногда рядом клали весло, это при том, что никаких судоходных рек в Осетии нет. Склепы использовались на протяжении очень длительного времени и становились последним пристанищем для целых поколений горцев.
Так получилось, что к завершающему этапу экскурсии мои попутчики, видимо, устали. В некрополь большинство из них не пошли, предпочтя осмотреть его от подножия горы. Поэтому, мне посчастливилось оказаться в этом месте одному. У меня оказался с собой хороший кусок осетинского пирога с сыром, немного коньяка.
Я сидел среди склепов, отхлебывал коньяк и закусывал его пирогом. Смотрел на раскинувшуюся внизу долину, на окружающие её горы. Было спокойно и умиротворенно. Уверен, что духи покоящихся здесь не посчитали мои вольности святотатством.

смотрите

Некоторые сведения о Северной Осетии-Алании

Чуть меньше половины территории Северной Осетии-Алании располагается в горной местности, севернее Главного Кавказского хребта, на лежащих параллельно ему Боковом, Скалистом, Пастбищном и Лесистом хребтах. Хребты разрезаны ущельями, главными из которых являются Дарьяльское, Геналдонское, Куртатинское, Кассарское, Алагирское и Дигорское.
Республика граничит: на севере, где раскинулась Терско-Кумская равнина, со Ставропольским краем; На западе по Кабардинской наклонной равнине с Кабардино-Балкарией, на востоке по Осетинской наклонной равнине — с Ингушетией, а на юге сосед Осетии — Грузия. Границей здесь служат горы Главного и Бокового хребтов.
Северная Осетия находится на одной параллели с Болгарией, Средней Италией и Южной Францией.
Когда я был совсем маленьким, у меня была книга Ю.Либединского "Сослан-богатырь, его друзья и враги". Так я и познакомился с чудесным племенем нартов, лихим и в боях, и на пирах, отвечающим ударом меча на удар меча и дружбой на дружбу... И так уж вышло, что долгое время я считал, что поиграть в нарды - значит, немного побыть Сосланом и Сырдоном, Урызмагом и Хамыцем... Потом, конечно, разобрался... Нарды - увлекательнейшая древняя игра, широко распространенная на Кавказе и в Закавказье...

С давних времен башни приковывали к себе внимание историков, путешественников и этнографов. Будучи одним из самых устойчивых типов сооружений, они появлялись в культурах различных народов на протяжении многих веков. Это сложные и дорогостоящие произведения зодчества.

На Северном Кавказе башни несли и жилую функцию, и оборонительную, именно поэтому они чаще всего были сторожевыми родовыми. Из-за вражеских нашествий бóльшая часть этих сооружений не сохранилась. Некоторые из башен были фамильными. По обычаю башня должна была строиться не более года, иначе род могли счесть неблагополучным; возводилась она обычно вблизи поселения. Ранние сторожевые башни (XV–XVII века) отличались от сторожевых родовых высотой и месторасположением.

Селение Ицари

На окраине плато, у дагестанского селения Ицари, стоит круглая сторожевая родовая башня. Местные жители возвели ее на окраине села, чтобы защититься от набегов соседней общины. В башне размещается декоративный подвесной карниз, копирующий навесные бойницы для вертикального обстрела противника. Вход расположен на уровне второго этажа. Толщина стен уменьшается по направлению к верхней части. Башню собирали из отколотых камней, промазанных глиняным раствором. Для выравнивания кладки использовались мелкие камни. Такой тип конструкций характерен для Дагестана.

Селение Мусрух

Семиэтажная сторожевая родовая башня у крутого склона горы в селении Мусрух строилась келебской общиной. Она была необходима для защиты от родовых общин из долины Гидатля. Башня, установленная в центральной части поселка, занимает главенствующее положение и в нем, и в котловине Келебской долины. Высота сооружения и размещение его на скальной площадке обеспечивали отличный обзор.

Аул Хулам

В Балкарии, в верховьях Черек-Балкарского и Хуламо-Безенгийского ущелий, башни строились в стратегически важных точках. Они представляли собой идеально продуманную оборонительную систему. Хуламская сторожевая родовая башня располагается над аулом Хулам, с левой стороны Хуламо-Безенгийского ущелья. Она возведена на труднодоступной горизонтальной площадке. К башне можно было пробраться лишь по опасной горной тропе, которая завершалась заграждающей стеной между скалами.

Башня Мамия-Кала

Хузрукская трехэтажная башня (Мамия-Кала) возведена на вершине горы Кала-Баша. Арочный вход расположен на уровне первого этажа. Сообщение между этажами осуществлялось по приставным лестницам через люки в междууровневых перекрытиях. Мамия-Кала имеет квадратное основание. Стены состоят из идеально соприкасающихся обтесанных камней, промазанных известковой смесью. На стенах каждого уровня - уступы для брусьев межэтажного перекрытия. Рядом с входом расположен выдолбленный в стене и выложенный камнями колодец. В нем хранили продовольственные запасы и топливо.

Башня Амирхана

Башня Амирхана у древнего аула Шканты - форпост оборонительной системы Черек-Балкарского ущелья. Она была сооружена на пятиметровом валуне, из тесаных камней, промазанных известковым раствором. По предположению историка И. М. Мизиева, башня состояла из двух этажей.

Комплекс Болат-Кала

Главная достопримечательность села Верхняя Балкария - башенный комплекс Болат-Кала, считающийся самым мощным оборонительным сооружением Черек-Балкарского ущелья. Первоначально он представлял собой однокамерное строение с укрепленной заградительной стеной. Затем у главной башни была возведена двухкамерная пристройка; через ее окна и бойницу отлично просматривалась вся окружающая территория. Вход в комплекс - в стенном проеме, прилегающем к отвесу скалы. Несколько колодцев в углу главной башни использовались для хозяйственных нужд.

Комплекс Эрзи

Наиболее крупным и хорошо сохранившимся считается замковый комплекс Эрзи в Джейрахском районе Ингушетии. Он состоит из девяти боевых, двадцати жилых и двух полубоевых башен. Археологи полагают, что комплекс создавался из тесаных валунов в XIV–XVII веках. У башен отсутствует фундамент, они находятся на скальной террасе, за ними вздымаются горные вершины. Пятиярусные боевые башни практически целиком дошли до наших дней.

Башни как символ

Много башенных комплексов и сторожевых родовых башен встречается и в восточной части Балкарии, у границы с Северной Осетией.

Северокавказские башни символизируют честь рода, сплоченность и мужество, являясь вершиной строительного и архитектурного мастерства горцев Северного Кавказа.

Очень интересная и информативная статья о башнях.

Originally posted by gvernikov at Ингушские родовые башни

И башни замков на скалах
Смотрели грозно сквозь туманы -
У врат Кавказа на часах
Сторожевые великаны!

Михаил Лермонтов. Демон.

Так всегда бывает в подобных поездках: оказываешься в том или ином месте неподготовленным, восторгаешься, фотографируешь и только потом, вернувшись домой, начинаешь собирать информацию об увиденном.

Это в полной мере коснулось поездки к родовым башням в Джейрахское ущелье , которую в Ингушетии нам любезно организовал Калой Ахильгов . Несмотря на очевидную уникальность этих мест и памятников архитектуры, информации о них в сети не так много, как я ожидал, и почти все материалы сосредоточены на ингушских сайтах. Это ничто иное, как следствие нереализованности туристического потенциала и статуса закрытой пограничной зоны, в которой находятся Джейрахо-Ассиновский историко-архитектурный музей-заповедник.

Немного из истории родовых башен

По мнению современных историков массовое строительство каменных башен в горных районах современной Ингушетии относится к XVI-XVII вв.

Чтобы подняться к башням, необходимо преодолеть трудный путь, петляя по отвесным скалам (впрочем, наш Сева из Кинокружка, вооружившись камерой, преодолел этот путь без особых проблем). Такое расположение строений исключало неожиданное нападение. Более того, обитатели замка могли при случае успешно противостоять нападавшим, выдерживая длительную осаду крепости. Из уст в уста потомкам передается легенда о женщине, которая в дни осады спасла от огня и нападавших врагов маленьких детей в люльках. Предание гласит, что ей чудом удалось совершить несколько переходов из одной башни крепости в другую по канату, оставшемуся от разрушенного осаждавшими подвесного моста.

Место, в котором построены Вовнушки, заслуживает отдельного рассказа. Это образец горской природы – быстрая и холодная горная река Асса , окруженная зарослями, течет у подножия высокого скалистого хребта Цорейлам. Асса возникает из родников и талых вод снежников на высоте 2700 метров. Она имеет множество притоков и впадающих в нее речек, как например, реки Галгай-Че и Гулойхи. На теневом склоне горного массива растет густейший лес, а на солнечной стороне, где стоят башни замка Вовнушки, только отдельные деревья упрямо цепляются за камни. Вся местность, в которой расположены Вовнушки, называется Таргимская котловина. Дно Таргимской котловины лежит на высоте 1000-1100 м. над уровнем моря. Эта котловина, так же, как и долина реки Армхи, расположена в зоне «дождевой тени». Осадков в ней выпадает значительно меньше, чем в зоне северных предгорий. Высокий горный хребет загораживает ее от дожденосных северных ветров, которые всю влагу оставляют на северных склонах хребтов и попадают в котловину в виде нисходящих – сухих и теплых воздушных потоков. Поэтому здесь господствует сухая и солнечная погода.

Кстати, один из сотрудников Джейрахо-Ассиновского заповедника, который нас сопровождал в поездке, является прямым потомком Оздоевых, которые в средневековье воздвигли замок в Вовнушках.

Также можно отметить, что есть как минимум один ингуш, который строит башню и в наши дни . С детства увлекающийся историей своей родины, художник Мурад Полонкоев изображал башни практически на каждой своей картине. А в один день отложил мольберт и взялся за мастерок. На возведение башни ушло уже десять лет и шесть камазов горных камней. Пожелаем Мураду удачи и успешного завершения строительства!

Туризм в Ингушетии

13 апреля 2015, 18:44

Начну пост рассуждениями из одного ЖЖ, на который я случайно наткнулась при поиске информации на эту тему. Тем более что у автора возникают точно такие же вопросы что и у меня.

Башня Курта и Тага в Куртатинском ущелье

"Я не историк, не археолог, я фотограф. Фотографией занимаюсь давно и, как считают некоторые – успешно. Большую часть моего архива составляют фотографии различных мест Северной Осетии, родины моей. Естественно, что в коллекции моей имеется и раздел посвященный средневековой архитектуре Осетии. Ведь наши уникальные башенные комплексы, одинокие средневековые башни и склепы являются не украшением республики, а лицом её, и даже, в какой-то мере, философией нашей жизни.

Цмыти - самый красивый башенный комплекс в Осетии

Во время путешествий и съёмок башен, восхищаясь смелостью архитектурных и инженерных решений наших предков, учитывая их скромные технические возможности, невольно задаешься вопросом – «Для чего? С какой целью?». В детстве, когда, не задумываясь, верил всему сказанному старшими, меня вполне устраивала военно-оборонительная версия постройки этих башен. Разжигание костров, сбрасывание камней на нападающих, дозорный пункт, забраться в недоступное место и переждать.… Но, судите сами. Зачем надо было возводить тяжелое архитектурное сооружение только для того, что бы развести на нем костер в минуту опасности, когда по близости имеется подходящий камень или скала и достаточно соорудить легкий навес для хранения хвороста. Для обороны многие из средневековых башен (с точки зрения современного человека) тоже мало подходят. Я забирался на многие из них, пытался представить себя средневековым воином…. Ну очень неудобно, стоя наверху, лить вниз кипяток (все равно на ветру остынет), швырять большие камни в проходящих, или тащить наверх расплавленный свинец. А стрелять из огнестрельного оружия, по-моему, гораздо удобнее со склона горы, спрятавшись за какой-нибудь валун. «Спрятаться и переждать», но многие «влепленные» в скалы башни имеют настолько малую полезную площадь, что и двоим развернуться негде, а вскарабкаться к спасительному бастиону сможет только профессиональный скалолаз с комплектом крючьев и веревок. А прятать и оберегать необходимо было почтенных старцев, тучных женщин и маленьких детей. Вообщем, военно–оборонительная версия происхождения башен у меня вызывает сомнения.

Практически недоступная башня в с. Зинцар (замок Ос-Багатора)

Для чего же они строились? А для чего строят башни в наши дни? На капищах, у въезда в село, на входе в альплагерь, у себя во дворе? Для обороны? – нет, для хранения утвари? – нет, для привлечения туристов – вряд ли. Вот и в ХII – ХIV веках", возможно, на территории нашей республики тоже существовал обычай, (мода, если хотите). Каждая уважающая себя фамилия должна была увековечить свой род этаким вот памятником. Ведь недаром же многие башни являются фамильными. Либо памятник – башня возводилась в честь какого-либо значимого события, как башня Курта и Тага в Куртатинском ущелье. Тешили наши предки своё «Я». Не доедали, не досыпали, не отдыхали, а строили нам, своим потомкам, загадки."

Взято из Журнала Владимира Майорова.

Загадка сванских башен (Грузия)

В первую очередь, Сванетия знаменита своими башнями. Их здесь превеликое множество, Местиа и Ушгули, вообще представляют собой сплошной лес из башен. Здесь башни есть в каждом дворе. Именно, для того чтобы посмотреть на башни, сюда валят огромные толпы туристов.

Но вот что интересно, на данный момент, достоверно никому не известно, ни как строились эти башни, ни зачем.

В общем случае, башня представляет собой сооружение правильной формы, с гладкими стенами, высотой в два-три этажа. Время строительства большинства башен, датируется XII-XIII вв.

Основная теория возникновения башен – боевая, дескать, строились они для обороны, что не лишено смысла, башня ведь. Но вот беда, внутренних войн в Сванетии не было, а большинство башен, построены во времена «золотого столетия», когда в Сванетию никто не вторгался. Так зачем строить башни? Задел на будущее? Быть может. Вот только, башни, в текущем их состоянии не очень пригодны для обороны, простой пример – большинство башен, имеют окна, только с одной стороны, и что самое интересно, часто, эти окна смотрят в противоположную сторону, от вероятного места появления противника. Согласитесь, что это выглядит глупо для боевой башни. Правда, на верхних этажах, часто имеются окна, смотрящие на подножье башни, но они похожи больше на смотровые окна, нежели на бойницы, при этом, они достаточно узки, чтобы из них можно было сбрасывать что-то существенное, разве что, лить смолу.

Еще одна теория – это жилые помещения. Но эта теория совсем слабая, все местные в один голос утверждали, что в башнях никто и никогда не жил. И это очень похоже на правду, по одной простой причине – в башне нет камина. А это, учитывая суровый климат Сванетии, очень серьезный аргумент.

Некоторые говорят, что в башнях хранили припасы. Но тогда не понятно, почему башня? Зачем нужны вертикальные, гладкие стены и окна, столь похожие на бойницы? Но то, что в башнях иногда хранили продукты – правда.

Так же интересен тот факт, что при захвате селения, башни, чаще всего сносились? Зачем? Ведь если это защитное сооружение, не лучше ли его использовать в своих целях?

В общем, в истории сванских башен, много загадочного, и самое загадочное – что никто, точно не знает, зачем они были нужны. А пока ученые гадают, башни продолжают стоять, пустые, как и многие века до этого.

Башни вайнахов в Чечне и Ингушетии

Земли Чечни и Ингушетии часто называют «страной вайнахов». Вайнахи – это общие предки чеченцев и ингушей, от которых им достались единые язык (обладающий различными диалектами) и культура. Много веков этот народ жил на территории между Осетией и Дагестаном, вдоль Главного Кавказского хребта.

Здесь, в долинах бурных рек и между высокими горными хребтами, он оставил после себя великое архитектурное наследие: языческие святилища, храмы, родовые склепы и башни.

"Башни двух соперниц" в Ингушетии

В горном Джейрахском районе Ингушетии и прилегающих горных районах Чечни, располагаются сотни средневековых каменных башенных комплексов, селений, просто отдельно стоящих башен. Практика строительства башен берет начало в 5-м веке.

Почти все они расположены на возвышенностях. Многие из них малоизученные, но поражающие своим великолепием. То, что они мало известны – следствие их фактической недоступности. Иначе говоря, проход к ним крайне сложен и опасен.

Башни-близнецы из Ушкалоя, Аргунское ущелье

Считается что эти башни делятся на боевые и жилые. Может быть позднее их уже приспособили для этих целей, а с какой целью они были построены, неизвестно.

Ингушские башни

Самый известный башенный комплекс Ингушетии - Вовнушки. Стоящие в живописном ущелье реки Гулой-Хи, каменные башни выглядят как естественное продолжение скал. Башенный комплекс Вовнушки в 2008г. стал финалистом конкурса "Семь чудес России".

Как это ни странно, но башни Северного Кавказа имеют сходство с башнями из провинции Сычуань в Китае и с башнями индейцев анасази в Калифорнии.

Башни Тибета

B Тибете и в китайской провинции Сычуань тоже стоят странные ребристые башни, некоторые - с десятиэтажный дом. На юго-западе Китая более тысячи подобных древних сооружений. Местное население не знает, кто, когда и зачем их создавал. Говорят, что самые первые башни были построены в этих местах еще в 1700 году до нашей эры.

В отличие от ингушских башен, башни провинции Сычуань имеют звездообразную форму: некоторые представляют в плане восьмиконечную звезду, другие – двенадцатиконечную.

Башни индейцев племени анасази , культура которых развивалась на юго-западе Северной Америки в нач. III-XV вв., также напоминают башни Кавказа.

Сторожевая башня (Desert View Watchtower), точная копия индийских башен, построенная в 1932 году.

Круглые башни Ирландии

Ирландия буквально усеяна непонятными башнями, которые нигде больше не встречаются. Точнее, две еще есть в Шотландии и одна на острове Мэн. На протяжении уже трех веков, историки и архитекторы не могут объяснить их назначение. По всему острову насчитывается 65 таких башен. И еще 23 полностью или частично разрушенных башен.
Построены башни явно по одной технологии, отличаются только диаметром и высотой. Высота колеблется от 18 до 34 метров. Стены башни выложены из мало обработанного камня на известковом растворе. У башни две стены - внутренняя и внешняя. Внутренняя идет ровно, а внешняя с небольшим уклоном к вершине. Пространство между стенами, заполнено раствором.

Также вызывает вопросы каменный купол башен, имеющий коническую форму. Для чего он такой сложный и массивный?

Интересно, что вход в башню, находится на высоте от 1,5 до 7 метров над основанием. Никаких ступенек, ведущих к этому входу, строителями не предусматривалось. Возводились башни на протяжении 5 веков, с 700 по 1200 год.

Первое письменное упоминание об этих башнях появляется в XII веке. В нем писалось, что башни символизируют стремление людей к Богу. Ну а что еще мог написать в те годы, прелат церкви, о непонятных сооружениях?

Лишь в эпоху Просвещения в XVII веке, возникло предположение, что к церкви, эти башни не имеют никакого отношения. И возникла диаметрально противоположная версия – башни возводили викинги, для контроля над местным населением. Но викинги, тогда должны были бы строить такие башни не только в Ирландии. Да и в центральной части острова, башни есть, а вот следов викингов нет. Значит все же не викинги.

Последняя официальная версия, гласит, что башни строили для укрытия в них во время набегов викингов. И действительно башни находятся вблизи христианских церквей. Да и высокий вход, позволял забраться по приставной лестнице людям и укрыться на время набегов. А известковый раствор стали применять только во времена христианства.
Но как оказалось, известковый раствор применялся на острове еще в бронзовой эпохе. Об этом свидетельствует, открытый археологами в Белфасте склеп, эпохи бронзы. Да и насколько такое укрытие, как башня, могло защитить от викингов?
Похоже, что до конца назначение этих башен так и не раскрыто.

Фантастические башни Болоньи

Из всех древностей больше всего в Болонье поражают ее башни. Особенно стоящие в центре Торре Азинелли и Торре Гарисенда.

С высотой 97,2 м, башня является самым высоким строением исторического центра Болоньи и самой высокой из «падающих башен». Ещё при строении башня начала отклоняться, и сегодня этот наклон составляет 1.3°, со смещением на 2.2 м в верхней части. А соседняя башня Гаризенда из-за своего наклона на 3 м трижды была укорочена, и на сегодняшний день её высота - 48 м.

Точной даты постройки башни Азинелли нет, но считается, что строительство началось между 1109 и 1119 годами. Однако первый документ, упоминающий башню Азинелли, датируется только 1185 годом, почти через семьдесят лет после предполагаемой даты строительства. Название башни происходит от семьи, которой традиционно приписывается строительство этого сооружения.

По преданию, в средние века среди самых богатых семей Болоньи шло негласное соревнование: кто построит башню выше других, тот достоин наивысшего почета.

В XIV веке владельцами башни Азинелли стали городские власти. C тех пор башня использовалась и как тюрьма, и как крепость.

А еще пишут, что тогда, в 12-м веке такие башни строили все состоятельные семьи, так что Болонья в те годы напоминала Манхэттен. Это потом уже какие башни сами рухнули, какие разобрали, так что до наших дней дожили всего несколько.

Сан Джиминьяно: город «ста башен».

В другом итальянском маленьком Сан Джиминьяно концентрация башен столь высока, что создается ощущения маленького человечка среди небоскребов.

Зачем это, почему? Но, опять же, пишут "затем чтобы показать свое богатство и мощь семейства выстраивали башни, так в XIV в. насчитывалось 72 башни, из которых сохранились 14."

"Средневековые небоскрёбы"

Башни Средней Азии и Ближнего Востока

Многие скажут, что в них ничего необычного – это минареты, но…

Башня Бурана, Киргизия, приблизительно 10-го века.

Почему-то вход не на уровне земли. Строители не искали легких решений?

Первоначальная высота башни была не менее 40 м, её верхняя часть была сброшена землетрясением. На сегодняшний день высота составляет чуть более 21 метра.

Внутри башни

Свастичная вязь

Рядом с башней Бурана находится занесённое грунтом древнее городище.

Башня Кабуса (Иран), построенная в 1006-1007 гг. Видим такую же как и в Ирландии конусную массивную крышу .

Так башня выглядела до реставрации

Самарра. Минарет аль Мальвия, Ирак. Приблизительная дата постройки - 849 год.

Качество обработки каменных блоков поражает.

Джамский минарет в Афганистане.

В одном из удаленных и пустынных уголков Афганистана расположена таинственная башня. Высота более 1500 метров над уровнем моря и скалы сделали его труднодоступным, именно это и позволило ему сохраниться до наших дней. На долгое время об этой башне позабыли, пока в 1957 году не произошло ее открытие заново.

Вершина первого яруса содержит текст из Корана. Здесь же имеется и другая надпись, свидетельствующая, что этот минарет был построен Гияс-уд-Дин Мухаммедом ибн Сама, являющегося одним из ведущих правителей времен Гуридской империи. По этой же надписи считается, что Джамский минарет был построен в 1194 году.

А его загадка ещё и в том что входа в это сооружение обнаружено не было. Сейчас его роль исполняет пробитый уже в наше время проход.

Это лишь некоторые башни - минареты, как считают современные историки. Может быть, это одно из их назначений, но думаю, не первоначальное.

При поддержке компании Nikon осенью 2015 года амбассадор Nikon Александр Железняк совершил большое исследовательское путешествие на Кавказ, чтобы найти потомков строителей знаменитых родовых башен Северной Осетии. По возвращении Александр рассказал удивительную историю об этой фотоэкспедиции, о причинах поездки в этот удивительный край, а также о том, что удалось там увидеть и запечатлеть на снимках.

В моем детстве был журнал «Советское фото». Я тогда у деда все подшивки пересмотрел, мне безумно нравились фотографии. И как-то на глаза попался репортаж из Северной Осетии с этими суровыми горами и зубцами полуразрушенных башенок. И когда я лет пять назад оказался впервые в Дигорском ущелье, неожиданно осознал, что это то самое место, которое я видел в детстве в том журнале. У нас много недооцененных, с точки зрения туризма, мест, а Северная Осетия однозначно стоит путешествия.

Моей главной задачей, как и в любом путешествии, было снять хорошую человеческую историю. То есть не просто одиночную фотографию, чтобы потом показывать: «Ох, смотри, какой кадр!», а целый репортаж, где есть герои и пространство, в котором они живут. Сам по себе кадр – это часто просто удача. А вот вытащить рассказы, характеры, человеческие истории – это, мне кажется, важнее. Каждый фотограф, конечно, хочет снять нечто, что еще никем не снято, что никто другой еще не видел. И, по большому счету, если говорить о природе, – снято, наверное, почти все. Очень много всего уже зафиксировано, задокументировано.

Вот чем мы сейчас можем удивить людей? Только новой эмоцией, которую ты передаешь через кадр. Башни для меня – материальное свидетельство существования человека в этом пространстве много веков назад. Они здесь так давно стоят, что уже слились с природой. Это как продолжение горы, несущее дух истории, дух людей, которые здесь когда-то жили. А еще интересно, что сейчас сюда возвращаются исторические владельцы. И я как раз надеялся найти те башни, где и сейчас живут люди, и найти те семьи, которые восстанавливают свои родовые башни. Меня всегда подкупало, когда семья хранит свою историю, знает свои корни. В эпоху глобализма, который нещадно размывает культурные различия, эти башни – некое противопоставление глобализации. То, за что можно держаться и сохранять историю, традиции.

Диафрагма: f/8.0
Выдержка: 1/400
ISO: 125
Фокусное расстояние: 80 мм
Камера: Nikon D800

В Дигории много потрясающе красивых мест, которые при умелом управлении станут популярными туристическими маршрутами. Сейчас как раз есть потребность в подобном туризме - наш народ поездил по миру и теперь хочет получить подобные услуги у себя дома. А в Северной Осетии фактуры хоть отбавляй. Дигория считается одним из самых нетронутых ущелий на Северном Кавказе. Только сейчас сюда построили нормальную дорогу, она позволит приезжать сюда туристам, а не только фанатам оффроуда на внедорожниках. Выше по ущелью начинается национальный парк Алания, и развитие экотуризма здесь точно будет востребовано.

При въезде в Северную Осетию все проводники в Дигории первым делом показывают Чертов мост. Место действительно впечатляет! С моста даже прыгают с тарзанкой, но я бы, честно говоря, побоялся. Чертов мост находится в самой узкой части ущелья, где река пробила узкий проход на равнину. А сверху открывается отличный план для первого кадра. Когда стоишь на верхней точке съемки, с такого ракурса практически всегда получается красивая композиция. Я поленился взять с собой штатив, поэтому воспользовался перилами, чтобы снять вид на длинной выдержке и смазать фактуру воды. За счет разницы в фактуре воды и скалистого рельефа речка прямо выпирает в кадре, будто нарисованная.

Так и начинается наш репортаж: мы нашли машину, водителя-джигита и поехали в Дигорское ущелье. Хороший водитель и хорошая машина - это, кстати, очень важные условия для удачной съемки в путешествии. Вообще организационные моменты очень часто или вытягивают репортаж, или убивают. Поэтому, продумывая путешествие, нужно искать не просто формального водителя на убитом авто, а обязательно фаната региона, который знает местных жителей, как правильно общаться, да и сам загорается идеей сделать хорошую съемку. И, конечно, машина должна не бояться горных дорог или их отсутствия.

Мы приехали в Северную Осетию в начале октября, когда осень только начинается, и лиственницы еще чуть желтеют. Отличное время для фотографии здесь в конце октября, когда горные склоны и террасы горят желто-красным огнем осенней листвы. Но можно не угадать с погодой. Нам, конечно, тоже на некоторых точках не хватало солнышка, но в коротком путешествии всегда используешь ту погоду, какая есть сегодня, - может, завтра дождь ляжет стеной, и вообще видимости не будет, не то что пейзажей. В некоторых местах я специально задерживался чуть дольше, чтобы подождать, когда солнце высветит вершину с башней и получится красивый кадр. В такие моменты я вспоминаю рассказы мэтра советской пейзажной фотографии Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера, который рассказывал мне, как неделю ночевал в палатке на берегу реки Лены в ожидании того самого света...

Диафрагма: f/5.6
Выдержка: 1/3200
ISO: 200
Фокусное расстояние: 80 мм
Камера: Nikon D800
AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED

Для пейзажной фотографии в первую очередь важно, чтобы в композиции сложилась многоплановость, чтобы картинка получилась объемная, глубокая по содержанию. Потом начинаешь думать про свет и цвет. Иногда нет каких-то перепадов по глубине, рельефу, но неожиданные световые пятна дополняют и делают картинку глубокой. На первом плане у нас есть, например, река, которая блестит серебряной змеей. На втором - хребет со множеством башен. И дальше лежит еще несколько хребтов, и самая зубчатая вершина наверху - Большой Кавказский хребет, за ним уже Грузия. Очень насыщенный пейзаж получается. Такие картинки можно снимать очень долго, потому что то свет меняется, то ветер гонит тучи, то пробиваются лучи. Серьезная пейзажная фотография, конечно, требует много времени.Но одними пейзажами сыт не будешь, и потому отдельное время стоит уделить местной кухне. Не в смысле потребления, а в качестве репортажной фотографии. У любого региона есть сложившиеся кулинарные традиции, и когда попадаешь на кухню, где хозяйка готовит что-то совершенно обычное на ее взгляд, то для тебя это оказывается тот самый случай, когда герой занят делом и ему некогда позировать на камеру.

Диафрагма: f/4.0
Выдержка: 1/1250
ISO: 1250
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800

Дальше мы приехали в селение Ахсау. Многим это название известно по одноименной минеральной воде, которая продается по всей России. В селе сохранился целый оборонительный комплекс из нескольких башен. Наш гид Фидар рассказывает, что комплексы строились еще в аланскую эпоху. Везде, где селились аланы, велось строительство жилых башен и оборонительных комплексов. Масук – оборонительные башни, ганах – жилые. Затем вокруг башни разрастались хозяйственные строения, постепенно родовые башни разных семей превращались в единое укрепление. В Ахсау мы нашли одну отреставрированную башню. На уровне земли обычно располагался хлев и всякие хозяйственные дела, выше - ярус с очагом, еще выше - жилой уровень, затем склад, и уже на крыше – сигнальная и оборонительная площадка. Пушек в горах в те времена не было, стенобитным орудиям на таком рельефе было негде развернуться. Поэтому в автономном режиме такая башня могла жить и обороняться хоть несколько месяцев, если хватало провизии и воды. Башни строились по всему ущелью таким образом, чтобы с одной была видна другая. Если приближался враг, на крыше разводился сигнальный огонь, и через пять минут уже все ущелье знало об опасности, когда противник только входил с равнины в ущелье.

Диафрагма: f/10.0
Выдержка: 1/125
ISO: 200
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Строить родовые башни могли только зажиточные семьи. Каждый обработанный камень имел немалую цену. Опять же, доставить материалы из каменоломни к месту строительства по тропам на специальных приспособлениях тоже было недешево – телеги тогда не использовали, для них и дорог не было. Один камень мог стоить целого барашка или даже бычка. Говорят, возводить египетские пирамиды было проще, чем вести в горах такое строительство. Мастеров на всю Дигорию было несколько человек. Фактически, по камням башни можно сосчитать, какое стадо овец нужно было иметь, чтобы начать строительство. В зависимости от сложности, на одну башню требовалось от месяца до нескольких лет труда.

Диафрагма: f/5.6
Выдержка: 1/400
ISO: 640
Фокусное расстояние: 250 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED

Одна из башен в селе Ахсау принадлежит семье Бузоевых или, как здесь принято говорить, фамилии. Вся фамилия собирала средства и своими силами занималась реставрацией. По нынешним меркам восстановление башни, в зависимости от ее состояния, может стоить несколько миллионов. А у фамилии Телокуровых, например, остался целый замковый комплекс. Число восстановленных или хотя бы законсервированных башен в современной Осетии невелико. Башни являются архитектурными памятниками, но в их восстановлении фамилиям приходится надеяться только на собственные силы.

Диафрагма: f/4.5
Выдержка: 1/250
ISO: 250
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Сегодня уже сложно сказать, сколько башен было и сколько осталось на всю Северную Осетию. Археолог и этнограф Северно-Осетинского НИИ истории, филологии и экономики Виталий Тменов издал книгу по этому вопросу, но даже в этот основательный труд вошло далеко не все горное архитектурное достояние, которое могло в былые времена насчитывать несколько сотен башен. Башенки разбросаны по всем горным ущельям Северной Осетии. С их помощью горы становились абсолютно контролируемой территорией. Их можно сравнить с современными веб-камерами. Башни - это ведь не только борьба с захватчиками. Опасность в горах может прийти совсем с другой стороны: сели, сход ледников, землетрясения. Вспомните ледник Колка и трагедию в Кармадонском ущелье. Она ведь не разовая, этот ледник постоянно нарастает и откалывается, раза два-три за сто лет.

Диафрагма: f/6.3
Выдержка: 1/25
ISO: 160
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

В целом нужно сказать, что план нашей короткой экспедиции был прост. Мы ездили от башни к башне, заглядывали почти в каждый жилой двор, разговаривали с людьми и расспрашивали о судьбах родов, башен, сел, надеясь отыскать представителей фамилий, которые охраняют архитектурные сокровища. И, конечно, просто поболтать – это не про осетинов. Старики, когда узнавали, что мы приехали за башнями, тут же заводили нас в дом. Затем приходили внучки- дочки, на столе появлялись осетинские пироги и кое-что крепче чая. Они с удовольствием общались на камеру, как будто её нет вообще. Каждое такое спонтанное знакомство с семьей заканчивается столом, обедом, ужином, и, конечно, на хорошее путешествие по Осетии нужно не три дня, не неделю, а месяц или два. Приходилось отбиваться от бесконечных «покушайте». Начиналось все обычно так: «Мы с удовольствием. Спасибо большое». Затем: «Мы уже объелись, это уже невозможно». И уже в конце: «Пойдем, пойдем, а то мы здесь умрем от переедания!»

Диафрагма: f/6.3
Выдержка: 1/40
ISO: 160
Фокусное расстояние: 17 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Осетины, понятное дело, считают Дигорское ущелье самым красивым на Кавказе. И есть за что, конечно. Также местные говорят, что Прометей был прикован к скалам именно тут. Но, честно говоря, на Кавказе столько «прометеевских» скал, будто титан с гастролями ездил.

В конце концов, мы добрались до древнего Галиата, который некогда был богатым городом и где стоят самые высокие башни Осетии. На одной из них преспокойно сушились себе пеленки, будто этот памятник Средневековья и не прерывал никогда своей размеренной сельской жизни с ее бытом.

Диафрагма: f/10.0
Выдержка: 1/2000
ISO: 200
Фокусное расстояние: 220 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED

Путешествия удивительны тем, что, даже если они спланированы, в них всегда есть место случайным встречам и необыкновенным вещам. Мы побывали в гостях у современного галиатца. У него дома мы видели фоторепродукцию, каким был город в XIX веке, и буквально за порогом сравнили, как изменился горный городок за эти годы. Конечно, в Галиате мы тоже попали на застолье и рисковали быть напоенными гостеприимным хозяином до беспамятства. Мы пришли днем, а последнюю видеосъемку снимали уже при свете фар. Но какое же это было застолье – с разговорами о древнем городе, Одине, великих Туре Хейердале и Рерихе… Мне иногда казалось, у них это что-то вроде спорта – напоить гостя. И потому нужно знать местные традиции застолья. Есть даже специальный тост. Если нужно уходить, нужно поднять рюмку и сказать: «За пороги». Это значит, что после этого тоста тебя должны отпустить, потому что тебя ждет дорога. Так что всегда лучше изучить бэкграунд того места, куда едешь, иначе съёмка, конечно, может вообще сорваться из-за энтузиазма местного населения. Поэтому работать в Осетии тяжело, но очень интересно.

Далее наш путь лежал в соседнее Даргавское ущелье, в котором находится город мертвых Даргавс. Это целый комплекс из полуподземных склепов. Пару лет назад сюда проложили хорошую дорогу, и я очень рекомендую доехать в эти места, если будете путешествовать по Осетии. Тут идеальные виды для пейзажной фотографии. Забираешься на одну из полочек, ставишь широкоугольный объектив и получаешь с верхнего ракурса просто сумасшедшие кадры долины. Умерших в этих склепах хоронили не в гробах, а оставляли на деревянных выдолбленных пирогах. И сегодня наглядно видно, что в каждом склепе покоятся многие поколения рода. Выглядит этот город мертвых, как в древнегреческих мифах, – с одной стороны реки жизнь, а с другой - последнее пристанище.

Диафрагма: f/4.0
Выдержка: 1/30
ISO: 1600
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

В Куртатинском ущелье мы встретились с семьей Алборовых-Лазаровых, которая восстановила свою башню, и теперь по большим праздникам они съезжаются к ней и стар и млад. Их башню разрушили почти до первого этажа еще в XVIII веке. И вот однажды старшие созвали со всей республики костяк фамилии на совещание, подтянули молодежь, и в свободное время кто как мог приезжали работать. Современная фамилия насчитывает 150 дворов – это больше пятисот человек. Так своими силами за три года восстановили свой родовой символ. Каждый приложил свою руку к фамильной святыне. Честно сказать, я бы тоже хотел иметь такую родовую башню. Это такая многовековая связь одной семьи, однозначно повод для гордости!

На этой башне мы смогли подняться на крышу, и если бы не сигнальная функция площадки, я бы сказал, что древние осетины были большими любителями пейзажной фотографии, потому что строили идеальные высокие точки для съемки.

Диафрагма: f/22.0
Выдержка: 1/25
ISO: 200
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Раз уж мы говорим про горы, хочу отметить живучесть и надежность техники Nikon в столь сложных для нее условиях. Мы пусть и на машине, но в походе. Горы – это песок, пыль, влажность, неровная поверхность и высота. Это значит, по правилу ружья на стене, камера в один прекрасный момент испытает эту высоту на себе. Так вот, мой Nikon D810 можно уронить в долине, потом найти – он будет работать. При экстремальной необходимости этим аппаратом можно забить гвозди и потом продолжать фотографировать. Так как посмотреть мне хотелось много мест, а время поездки очень ограничено, значит, ждать идеальных условий некогда. Скажем, вот мы доехали до башни и попали внутрь, а уже все, солнце село. Лет десять назад я бы только руками развел, или началась бы морока со вспышкой и штативом, а сейчас просто поднимаю ISO до 12000 и продолжаю снимать. Что касается объективов, то незаменимыми в этой поездке оказались AF-S VR NIKKOR 16-35mm f/4G ED и AF-S VR NIKKOR 80-400mm f/4.5-5.6G ED. Обе линзы являются универсальными и подходят как для пейзажной фотографии, так и для репортажной, а это именно то, что и было нужно в этой поездке, чтобы не перегружать себя излишней техникой.

Диафрагма: f/7.1
Выдержка: 7.3’’
ISO: 800
Фокусное расстояние: 35 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR

Самой высокой точкой нашего путешествия стал перевал из Куртатинского в Алагирское ущелье. Там получилось снять самый хороший панорамный кадр. Чем выше мы поднимались в горы, тем сильнее менялась природа. Альпийские луга, горная тундра, ягоды шумши, которые я до этого встречал только в горах Кольского полуострова и на Камчатке, карликовая берёза, рододендроновые поля… Если окажетесь в Северной Осетии с фотокамерой в конце июня, тут все склоны будут покрыты рододендронами. Пейзажная фотография хороша тем, что в любое время года и даже суток это будут совершенно другие краски, другие кадры. Главное в работе пейзажиста - не лениться. Встать затемно, подняться на гору повыше, поискать кадры, которые будут только твоими.

Диафрагма: f/4.0
Выдержка: 1/250
ISO: 320
Фокусное расстояние: 16 мм
Камера: Nikon D800
Объектив: AF-S NIKKOR 16-35mm f/4G ED VR